МЕСТО И ДАТА РОЖДЕНИЯ, ВОЗРАСТ
Нью-Йорк, США, 8.08.1980, 35
РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Личный помощник Магнуса Уэйнрайта
ФЕЙРУМНОСТЬ
нет

---

БЛИЖАЙШИЕ РОДСТВЕННИКИ
Кэролин и Дэвид Померанц - мать с отцом;
Рута, Холлидей - младшие сёстры;
Нескончаемые тётушки, дядюшки и кузены. 

НАВЫКИ И УМЕНИЯ
По окончании университета лучил степень BBA, владеет соответствующими знаниями и навыками;
Немного понимает в финансовом праве;
За годы работы стал склонен к щепетильности и повсеместному контролю;
Из языков во время учёбы выбрал факультативом китайский, владеет на уровне деловых переговоров;
Так как вырос с двумя сёстрами, был вынужден научиться заплетать косы;

ВНЕШНИЕ ПРИМЕТЫ
Высокий, крепкий и плотно сложенный мужчина, не слишком щедрый на жестикуляцию. Бархатный голос и спокойный тон - считает манеру речи одной из своих самых привлекательных черт. По долгу службы почти всегда носит костюмы двойки. На работе ведёт себя уверенно, в личной жизни - развязно. Не пренебрегает обсценной лексикой. Всегда имеет при себе телефон или планшет, чтобы оставаться на связи.
ОБЩЕЕ ОПИСАНИЕ
- Тот самый выходец из счастливого американского пригорода, которому всегда дарили на Рождество приставку сони, бейсбольную биту или бабушкин свитер. У него был достойный для представителей среднего класса двухэтажный дом с мамой, папой и двумя сёстрами близняшками, родившимися на десять лет позже него. Несмотря на оптимистические ожидания родственников, слыл среди учителей тем самым, который "мог бы лучше". Из-за хорошего броска к двенадцати годам стал питчером в школьной бейсбольной команде, после чего, до этого считавшийся увальнем, завоевал симпатии и уважение одноклассников. Как приличный спортсмен рос задиристым, унижал слабых и сильных, учился курить за школой и пить на шумных вечеринках, но благодаря пробивному характеру и серии побед на школьных матчах к выпускному мог рассчитывать на спортивную стипендию в одном из местных университетов.

- В университет, по науськиванию матери и репетиторству, поступил на юридический, а затем заразился царящей среди первокурсников атмосферой вседозволенности. В угаре принялся прыгать от одного любовного/учебного/проектного увлечения к другому, за что получил кличку Банни. Из-за сложностей совмещения учёбы и недельных вечеринок в доме братства вскоре завёл полезные связи и нужду в ноотропных веществах. На втором курсе сначала лишился стипендии за допинг, а потом вылетел из университета за неуспеваемость. Год просидел в адвокатской конторе мамы, где таскал бумаги на подпись между отделами. На практике изучал право и возможности его обойти.

- В 22 женился на одной из коллег матери, которая была старше него на десять лет и звала исключительно зайчиком.
- В 23 развёлся с ней из-за несовпадения характеров и был прозван мелким паршивцем.

- В 24 попытался пробиться со своим незаконченным образованием в финансовое право, но кончил лишь несерьёзной подработкой. Вместо того, чтобы найти что-то по возможностям, стал немного серьёзней и начал проявлять болезненную гордыню в вопросах карьерного роста и американской мечты. Взял ученический кредит ради бизнес-администрирования, и четыре года провёл в обнимку с полупустыми блистрами, копаясь то в своих неразборчивых конспектах, то в написанных за студентов эссе и сочинениях, чтобы на деньги их родителей выплачивать кредит. В результате Дэвид выработал в себе старательность и дотошность, которые и сейчас использует в работе.

- Чтобы набраться опыта и найти занятие по душе, после учёбы не стал проявлять скромность и попытал удачу, добиваясь места ассистента у нескольких крупным предпринимателей, в итоге начал работать с Магнусом Уэйнрайтом. Проработал на него почти десять лет, но сих пор благодарен ему за эту возможность и до последнего верен своему работодателю.

---

СВЯЗЬ С ВАМИ	КАК ВЫ НАС НАШЛИ	ПЛАНЫ НА ИГРУ
goyascoiffe	в чьей-то теме поиска на лиле	планирую утопить персонажа в его собственных демонах и немного подраматизировать. в случае ухода поступить согласно желанию Магнуса

ПРОБНЫЙ ПОСТ

Сквозь приоткрытые занавески в комнату проникает голубоватый свет прожекторов, освещающих вывеску - реклама бюджетной стоматологии доктора Шварца (зубные протезы всего за 89.99!). Из полутьмы выскакивают очертания продавленного дивана и разбросанной по грязному липкому полу одежды. С улицы слышен рёв двигателей и беспорядочный топот, редкие прохожие торопятся добраться домой до первого сигнала - в таком районе опаздывать крайне рискованно. В подворотне у билборда кто-то испуганно кричит, но никто не выглянет из окон.
- Где прячется Джерри, сука? - Дуло пистолета издевательски елозит сначала по губам, затем по дёснам, но в итоге лишь звонко клацает о передние зубы, потому что Банни - сладкий небритый зайчик - захлопывает пасть. - Где, мать твою, Джерри? - Она теряет терпение, когда спрашивает это уже, наверное, пятый раз, но до сих пор не решается как следует его ударить. Руки предательски дрожат от гнева и волнения, и Ракель, испугавшись, что он как собака почувствует её страх, плотнее обхватывает пальцами рукоять пистолета, ощущая контроль над ситуацией.
- Где он? - Оружие всё равно дёргается, воняющая машинным маслом сталь царапает нежные слизистые. Банни своим окровавленным ртом ухмыляется как человек, который всё_понимает, растягивает свою мерзкую улыбку и молчит, плотно сжимая зубы, хотя пятилетний ребёнок, которому принадлежат его глаза, уже давно описался от страха. Одного взгляда хватает, чтобы где-то внутри колючкой засело чувство жалости, и Ракель вдавливает каблук в чужую ногу, чтобы поскорее сомнения спугнуть, отвадить как приставучего поклонника или назойливую муху - одно и то же.
Доминго предупреждал об этом, не раз в красках описывая Ракель свои рабочие будни, говорил о том, что главное - не терять самообладания и показать несговорчивому ублюдку, где находится его место. Чтобы тот понимал, чем всё закончится, если продолжать в том же духе. Доминго знал об этих вещах не понаслышке, потому что каждый год встречал один из мартовских рассветов, будучи омытым чужой кровью с ног до головы. И когда возвращался домой с пачкой банкнот, которая кое-как помещалась в кармане, Ракель помогала брату сжигать одежду на заднем дворе. Дым из раскалённого железного бака растекался по всей улице, пока Доминго пытался удержать в своих больших дрожащих ладонях чашку с кофе. Солнце медленно поднималось за их одноэтажным домом, двери которого должны были смотреть на восток, сестра выходила во двор с чистым бельём и утешениями. Она знала - Доминго никогда не позволял себе проявление чувств до рассвета.
А сейчас начинала понимать, почему. За её, Ракель, руки, держалась хрупкая жизнь Банни, и всё его существование зависело только от того, дрогнут ли они в ответственный момент, и снят ли предохранитель. Он знал, что решение жить ему или умереть принимает она, а она знала, где находится его место.
Место Банни (он никогда не называл настоящего имени) на этом кресле-качалке, к которому он был намертво прикреплён дешёвыми пластиковыми хомутами. И она должна убедить его в этом, чтобы они оба наконец ясно осознали - обратного пути нет. Его не было уже тогда, когда она постучала в эту дверь, со слезами упрашивая об убежище. Не было, когда Доминго пропал в последний четверг апреля, она тогда пела в "El pollo", и пришлось бежать через толпу мексиканцев в красивом платье, чтобы закрыть пальцами его остекленевшие глаза. Всё случилось из-за Джерри, обнимавшего её и говорившего, что Доминго был ему как брат, и она поверила, потому что покойник не мог плюнуть своему убийце в лицо.
Удар приходится прямо по нижней челюсти, Банни сплёвывает кровь на собственный же засаленный ковёр, а затем смотрит на неё умоляюще своим пятилетним ребёнком, словно несколько царапин могут выбить всю накопленную за жизнь спесь. Через пару секунд ухмылка возвращается на прежнее место.
- Ты всё равно до него не доберёшься. - За стеной включили телевизор на полную громкость. Дикторы приводили итоговую статистику прошлых лет и произносили уже привычное для всех
напутствие. Красивые люди в телестудии ведут отсчёт, словно ждут какой-то национальный праздник, сидят там с флагами и разукрашенными в цвета страны лицами. Лживые суки.
- Это уже не твои проблемы. - У неё в руках кольт, а в сумке у двери армейский нож брата, много патронов и большая пушка, название которой она не знает. Разумеется, этой ночью она готова, она доберётся до Джерри и совершит с ним акт орального изнасилования вот этим пистолетом, а потом он будет глотать пули одну за другой, пока обойма не кончится. Но сначала нужно узнать, где эта сука прячется.
- Просто скажи мне где он, всего несколько слов, Банни, детка, и я уйду по своим делам. - Пятилетка в глазах хочет верить, и верит, потому что чертовски боится смерти.
- Хоть пристрели, ты ничего от меня не узнаешь, пятицентовая шлюха. - "Он должен знать, где его место". Ракель, словно в замедленной съемке поднимает его ладонь стволом пистолета и отстреливает мужчине мизинец на левой руке. Пуля проходит насквозь и пробивает потолок, отчего на их головы сыпется штукатурка. Заторможенный крик Банни оказывается громче телевизора и голоса красивых людей умолкают. - Сука! - Ошалевшим от боли взглядом он смотрит на свой мизинец. На то, что от него осталось. - Джерри порешал твоего брата, и тебя тоже порешает! С особым смаком, сука! - Смотрит на Ракель, которая целится ему в ногу. Бам! Маленькая дырка в босой ноге выплёвывает густую чёрную жижу. Ракель удивлена тому, как это просто - отстрелить человеку палец. Словно по велению голоса из рекламы телемагазина: "устали долго возиться с пытками? Применяйте огнестрел!".
Кровь попадает ей на лицо и растекается под ногами, и Ракель отворачивается. Всего нескольких секунд ему оказалось достаточно, чтобы с треском разломить кресло. Ракель слышит глухой удар подлокотника о собственный затылок и его крики о помощи. Тёмный кровавый след тянется по коридору ко всем соседским дверям, и когда Ракель выходит вслед за ним, Банни колотит в последнюю на этом этаже - голый, окровавленный и жалкий, хриплым голосом он умоляет "ради всего святого!", пока она готовится его пристрелить.